Страусов не пугать - пол бетонный!

И еще о "Сейфе командира "Флинка"".

Любопытно, то, что в войну/сразу после нее немецкая дезинформация оказалась успешной (и Рындина сочли предателем, а "Федотова", соответственно, героем), и лишь где-то в 1960-1970-е годы удалось раскрыть правду (причем не столько благодаря показаниям шпионов, сколько "логически рассуждая", замечая неувязки предыдущей версии и т.д.), - не является ли осторожным таким намеком на э... "несовершенство правовой системы в период репрессий" и на значительное ее улучшение после разоблачения культа личности?..

Любопытно - немцев Баугис называет бошами. Всегда считала, что это франкоязычное обзывательство... Хотя вот Википедия говорит, что "из французского языка проникло в другие — русский, английский, португальский и т. д.". Не знаю, в русском как-то активно мне это не встречалось (я имею в виду литературу о Второй мировой войне).

Да и где Латвия с латышским языком, и где Франция... Есть у меня чувство, что "боши" (а не "фрицы", скажем) упомянуты для создания "иностранности", напоминания, что Баугис говорит не на русском языке.

Продолжаем дочитывать книгу В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"".

Вот упоминание о научной дискуссии:

"Есть у нас в Геолкоме один крупный специалист. Ученый, мэтр!.. Он давно определил, что второго месторождения этого минерала у нас нет и быть не может. Так и считалось. А тут объявляется какой-то Михеев и нахально заявляет: есть! Ну ладно, разрешили мне экспедицию. Обшарил я всю Белоруссию, вернулся ни с чем. Ученый посмеивается: я же говорил!.. А я на своем стою: есть! Только поиск надо распространить на запад, а граница не пускает. Поиздевались надо мной: ловко, мол, вывернулся — и на том конец. А тут Латвия опять вошла в СССР! Я снова в драку. Добился! Приехал. И опять ни черта не нашел! Теперь все, крышка, больше не пошлют. А я убежден: есть минерал, есть, черт меня побери! Вот здесь где-то, рядышком!.."

Прав оказывается Михеев, но я не об этом. А о том, что, если бы не война, задержавшая, так сказать, известие об открытии нового месторождения и разработку оного (а заодно и убившая Михеева), да и как-то не до научных дискуссий стало, то как бы ее тема завершилась бы? Не оказался бы крупный специалист вредителем... Хотя вряд ли. Не потому что что, а потому что одно внелитературное обстоятельство, обсуждение которого я старательно приберегаю напоследок...

Вернемся наконец к книге В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"".

О, а вот и снова понимается адмирал Рындин, отец командира "Флинка". Я как-то уже говорила, что удивительно - у положительного героя такой отец.

Но тут мы узнаем, что адмирал тоже был на удивление положительным героем - помогал подчиненным, был, как и полагается порядочному человеку в советской литературе, "в контрах" с царским правительством", да и занимался не столько войной, сколько наукой, да и характеристика, данная им Баугису, о многом говорит...

"— Я в Кронштадт служил в китрокрафическом отряде атмирала Рындина, — свободно, но с сильным акцентом рассказывал латыш. — Слышаль такой? У неко сын гардемарин был... Ошень умный был атмираль и польшой туши человек. Царский министр, турак, прокнал его. Прощаясь с нами, атмираль коворил тем, кто уже выслужил: «Ну, пратцы, пока я еще в силе, просите, кому чеко нужно. Што моку, стелаю». И я пришел к нему и коворил так: «Ваше превосхотительство, госпотин атмираль. У меня тома нет, земли нет, скота нет, ротных нет, жены нет — ничеко нет. Явите милость, стелайте меня маячным служителем». И он сказал мне: «Я тепя снаю, унтер-офицер Ян Баугис. Слушил ты достойно: на морякоф не доносил, перет начальстфом не подличал, матроса ни расу не утарил, новобранца не обител. Быть тепе не служителем, а смотрителем маяка. Обещаю». И с тех пор я сдесь, на этом маяке..."

Интересно, какая мораль? Что и среди высшего офицерства в царской России были приличные люди, вот только правительство им досталось плохое?..

Вернемся же наконец к книге В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"".

О. а вот и положительный прибалт (латыш?) - Ян Баугис. "Сумел сообщить, а точнее — намекнуть нам, что с начала войны является единственным человеком, знающим о сути чрезвычайно важного секрета и единственным хранителем его документации".

Это хорошо, а то дело происходит в Прибалтике, а единственным представителем прибалтов среди действующих лиц был шпион Оскар... Как-то подозрительно и нервно становилось.

Кстати, в продолжение вчерашней темы. В краснофлотской книжке ведь и фотография должна быть...

А разведчики:

"Через пять минут «патрульные» как ни в чем не бывало шагали по бульвару к гавани. Уже с вещмешками.
— Покурим? — предложил матрос, кивнув на скамью.
Сели. Матрос стал рыться в мешках, офицер достал из кармана документы, полистал их.
— Так. Старший матрос Усаченко — кок и комендор... Старшина второй статьи Пучков — радист и... Радист — это нам подходяще. Ценный товарищ! Держи... Да погончики присобачь. А Усаченко спишем в героически пропавших без вести. — Щелкнул зажигалкой и поджег потрепанную краснофлотскую книжку комендора."

Интересно, как они проблему фотографий обходить собирались?..

Мы все еще о книге В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"".

Ну что, продолжим разговор о книге В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"".

Напоминаю, что мы уже добрались до суда над Марсом и читаем репортажи.

Сегодня с нами - репортаж телевизионный.

"— ...множество писем. Выполняя желание телезрителей, редакция организовала репортаж из зала суда. Выступает государственный обвинитель. Включаем зал...

На экране возникло энергическое лицо интеллигентного мужчины в очках. Обращаясь к трибуналу, он говорил, сдерживая взволнованность:

— ...Отказавшись от своей родины, подарившей миру Гете, Шиллера, Канта, Маркса, Тельмана, этот, с позволения сказать, человек всю свою жизнь отдал предательству, шпионажу и диверсиям, прячась за фамилиями то Флейшмана, то Смита, то, наконец, Федотова. Порожденный и вскормленный фашизмом, он в годы войны под кличкой Джон предавал германский народ, под кличкой Марс — другие народы, а под обеими — рьяно вел самую подлую и жестокую антисоветскую подрывную деятельность.

Оператор перевел камеру на скамью подсудимых. На ней за дубовой балюстрадой сидел под конвоем солидный, благообразный мужчина, которого еще недавно все называли товарищем и величали Николаем Николаевичем. А прокурор продолжал:

— Вот он сидит перед вами, граждане судьи, — благообразный, импозантный, с лицом праведника и холеными чистыми руками. Не верьте их чистоте! Она так же лжива, как весь облик этого оборотня. На этих руках — и ее не отмоешь! — кровь тысяч немцев, французов, англичан, шведов... а более всего — советских патриотов!
Камера снова вернулась к прокурору.

— Граждане судьи! Я обращаю ваше особое внимание на один эпизод преступной деятельности подсудимого. В разгар Великой Отечественной матерый шпион-диверсант из псарни Канариса, этот самый Марс, со своими подручными был заброшен в наш тыл с важным поручением..."

Обращает на себя внимание пассаж про "предавал германский народ". Это довольно скользкий момент, потому что "под кличкой Джон" он работал "на Аллена Даллеса, который тогда представлял Си-Ай-Си в Швейцарии". Формально - да, предательство своих. Но кажется мне, что если бы он работал на СССР (чего, естественно, быть никогда не могло бы - СССР не использует чужих шпионов, да и шпионов вообще...), этот пассаж не прозвучал бы... Да и про предательство "других народов" - тема не менее скользкая, ибо вряд ли он им в чем-то клялся и вряд ли был чем-нибудь по умолчанию обязан (ну, если не считать, что любая служба гитлеровской Германии есть предательство человечества; такая точка зрения вполне возможна).

Опять же, обратите внимание на разницу в тоне описания прокурора и подсудимого. И уже привычное использование животных метафор. И, кстати, вам не кажется, что прокурор обращается не столько к судьям, сколько к зрителям/читателям?

Вот выступление адвоката я бы почитала с большим интересом. Но, естественно, увы мне. Да и был ли тот адвокат?..

Любопытно, кажется мне или нет, что в советских шпионских романах редко встречается тема именно _кары_ преступнику (суд, приговор и т.д.)? Максимум - высылка дипломатов.

И чем более подробно описан процесс поимки/изобличения шпиона, тем менее вероятно, что нам хоть как-то покажут суд (и наоборот, если нам покажут суд - вряд ли мы узнаем, что предшествовало ему).

Вот и у В.Черносвитова в "Сейфе командира "Флинка"" (да, мы все об ем) - финал близится, нам еще предстоит узнать историю военных лет... Так что маловероятно, что мы еще что-то узнаем об Оскаре и Пауле (разве что нам покажут, как они топят друг друга - традиция, однако). А вот о Марсе, он же Федотов автор нашел место упомянуть: нам показывается кусочек из трансляции заседания суда и кусочек из газетного репортажа (а вот как именно его изобличили - того мы не узнаем). Но эти кусочки само по себе так любопытны, что мы о них поговорим отдельно.

Мы все еще о книге В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"".

Вот так заканчивается предсмертное письмо оного командира "Флинка": "Умираем за нашу Советскую Родину, за Сталина, за партию и дело великого Ленина! Прощайте."

Интересно в этой связи упоминание Сталина. Я, правда, не так уж много читала шпионских романов, подходящих по времени (учитывая, что про войну я не очень люблю), да и те, что читала, были переизданы ближе к нашему времени. Возможно, именно этим объясняется отсутствие упоминаний Сталина в таком контексте. Даже у того же В.Черносвитова в сборнике ""Мелкое" дело", где действие происходит как раз во Вторую мировую войну, Сталин не упоминается ни разу. (Хотя это 1955 год издания уже, правда...)

А вот в рассматриваемой книге упоминается. И в начале, когда разговор заходит о сталините, и вот теперь... Опять же, не признак ли это времени написания?..

Мы все еще о книге В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"".

Финал стремительно приближается.

Вот уже и Оскар попал в мышеловку... (Понадеялся, что единственная явно не перекрытая дорога действительно не перекрыта... Увы. Я тоже очень надеялась. Увы и мне.) Кстати, любопытно: автор ни разу не использует "животных характеристик" (ну там, типа "бешеная собака" или что-то в этом духе). Но вот тут все же - "мышеловка", не "ловушка", скажем... Хотя "ловушка" - тоже ассоциации с охотой на животных. Или нет?

Любопытен также способ - не поимки, но обезвреживания: драже со снотворной начинкой. Причем для избежания подозрений ели их и сами - знали, какие именно с начинкой? Где-то мне встречался уже этот вариант - убедить сесть в свою (в смысле что поимщиков) машину, дать снотворного... (правда, там было круче - мармелад со снотворным - из запечатанной и вскрытой "здесь и сейчас" коробки). Правда, по отдельности - не с одним и тем же человеком это проделывали. В цикле про резидента...

А что было бы, если бы Оскар отказался от драже?

И неужели в те времена (где-то 1960-е-1970-е) санитарной машиной могла быть частная со знаком красного креста (нарисованным фломастером на бумаге) на лобовом и заднем стеклах?

Что ж, "пусть дрыхнет пока".

Вернемся к книге В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"". Ничего, конец уже близок!

Высокие отношения между шпионами достигают практически своего апогея (апогей будет, когда они начнут топить друг друга и выгораживать себя, ведь будут же?.. Один бы и сейчас топил и выгораживал), но его то ли не спрашивали, то ли все это замаскировано под "не спеша, осмысливая, стал выкладывать все, что утаивать было уже безрассудно").

Сейф вскрыт - причем вскрыт шпионом в одиночку, и сделано это было вполне осознанно - не на случай провала кого-нибудь из нашей троицы, а потому, что "на какого-то Марса Оскару было решительно наплевать. Делить лавры удачливого диверсанта экстра-класса с Паулем не хотелось. «Однако, надо признать, он крепко помог в деле. Может быть, его все-таки пожалеть?.. Нет, прежде нужно проверить окончательно, что это за гусь, а там уже решать — бросить ли милостыню или вовсе раздавить», — решил Оскар и принялся замыкать сейф."

Кстати, почему диверсанта?.. Вроде похищение документов - дело шпионское...

Искомое извлечено, а неискомое - оставлено на месте. Интересно, если бы Оскар знал, какую роль корабельные документы сыграют в судьбе Марса, он бы их тоже прихватил (по принципу "я и так уже здесь" или надеясь на вознаграждение от Марса) или, наоборот, в клееночку бы завернул и в несгораемый ящичек (если бы он был) положил бы, чтобы точно не испортились?

Вернемся наконец к совсем заброшенной книге В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"".

Мы неоднократно говорили об "иностранных" именах (или прозвищах) в советский литературе как маркерах "нехорошести". Может быть, человек с иностранным именем и не преступник, но уж точно не образцовый советский человек. Так и тут получилось - с Алисой (и об этом мы тоже говорили).

А вот еще интересный момент: Оскар представился Алисе, естественно, "респектабельно" - "Алексей Алексеевич". Но она довольно быстро начинает звать его Алексом (несмотря на разницу в возрасте и положении). Правда, чередует это обращение с респектабельным "Алексей Алексеевич" - даже с контрразведчиками говорит о нем то так, то так (причем "Алекс" - чаще).

Является ли это еще одним подчеркиванием двойственного представления Оскара читателю? Или автор хотел подчеркнуть нехорошесть и чуждость Оскара, которую инстинктивно почуяла даже Алиса, но явно не придала внимания?

Любопытно, как проводится мысль, что В Случае Чего обратиться в "органы" (читай - в КГБ... кстати, надо бы поискать историю его переименований в советский период) - долг каждого хоть сколько-то советского человека, но отнюдь не подвиг, а норма. Что у Сытиной (где - ложное - восприятие этого как подвига хоть как-то объяснялось "преступлениями Берии", а пришедшей сотрудник КГБ объяснял, в свою очередь, что Берия - это исключение, а не правило; впрочем, это тема для другого разговора), что у Черносвитова - "И правильно. Такое утаивать — это уже не кража мокрых подштанников, это может посерьезнее оказаться. Так что умиляться вашим решением, Константин Ильич, прямо скажу, мы не станем, а вот ежели поможете разобраться в этой странной ситуации, спасибо скажем."

(Хотя, заметим в скобках, на похвалу персонажи советских шпионских романов вообще как-то ну уж очень скуповаты...)

Вот про милицию я такой темы (и вообще мотива обращения с подозрениями) не помню. Хотя, может быть, милицейские романы я просто хуже знаю...

А вот и тема "перемещенных лиц". Без которой, кажется, не обходится ни один шпионский роман.

"Их лагерь захватили американцы и тотчас перевели узников на «санаторный режим»: помыли, переодели и стали усиленно питать тушенкой и агитацией не возвращаться на родину. Русские и французы оказались особенно неподдающимися. Первому же представителю советского командования Федотов вручил рапорт о предательстве Рындина, а затем сплотил соотечественников в лагере и возглавил борьбу за немедленную передачу их советскому командованию...".

Любопытны несколько аспектов. То, что "герой войны" - оказывается шпионом. Опять же - осторожный намек на то, что не зря подозрительно относились к вернувшимся из плена? Впрочем, шпионы из перемещенных лиц встречаются не так уж редко. Иногда даже раскаявшиеся. Выделение русских и французов (на фоне кого? Кто еще мог быть в том лагере? На фоне англичан?) - и любопытное замечание, что, мол, не одних советских склоняли к эмиграции. Вот это ново, такого мне еще не встречалось. Впрочем, не-советские военнопленные в теме перемещенных лиц и шпионов вообще упоминаются редко.

Вернемся к повести (или роману?) В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"". И не только к нему.

В принципе, похоже, что советские шпионские романы можно использовать для иллюстрации выражений "игра с нулевой суммой" и "игра с ненулевой суммой".

Эти два подхода (особенно первый) ярко выражены в поведении персонажей и не менее ярко их различают. Наверное, вы уже и сами догадываетесь, что "игра с нулевой суммой" - это про шпионов. Чем меньше есть у ближнего твоего, тем больше есть у тебя. Поэтому отношения там несколько серпентарные.

Противостоят им (и не только сюжетно, но и, так сказать, идеологически) советские контрразведчики. Которые представляют противоположную позицию (впрочем, выражению ее обычно посвящается меньше места). О мировосприятии своих противников они, наверное, знают, а вот используют ли это знание?..

Мы все еще о книге В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"".

Вот как-то мы поговорили с вами о противопоставлении двух девушек, предоставивших приют двум очень разным людям - иностранному шпиону/диверсанту и советскому водолазу.

Но о главном-то противопоставлении я не сказала! А оно традиционно для советской литературы вообще и советских шпионских романов в частности. Это имена. Традиционно в вышеупомянутой литературе "иностранные" или "с оттенком иностранности" имена носят персонажи не очень положительные, а то и вовсе отрицательные.

Итак, Алиса и Лидия. Вы уже догадались, кто кого пригласил в дом и у кого какая будет роль в сюжете?

Мне реанимировали Хоси (отчет об этом будет завтра), и мы можем вернуться к "Сейфу командира "Флинка"" В.Черносвитова (а я могу подумать о синхронизации жестких дисков).

А вот любопытно - вспоминая "Ошибку резидента" и последующие тома - насколько случайной была эта кража в поезде ("— В общем, соорудил я превосходный портативный газорезный аппарат. И что же?..
— Что же?
— Украли! Уже в поезде. Сперли самым наглым образом! Вышел в туалет, вернулся — чемоданчика как не бывало! Это в храме-то коммунизма!")?.. Уж не "вели" ли к тому времени контрразведчики Оскара и Пауля?..

Мы опять о книге В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"".

Все действие крутится вокруг корабля "Флинк". Но это не его "личное имя", это "немецкий СБТ «Флинк», то есть скоростной буксировщик-тральщик типа «Юркий». Строились они как коммерческие, потом были мобилизованы. У немцев их было всего несколько вымпелов, но зарекомендовали на войне они себя весьма разносторонне и хорошо."

При этом в дальнейшем корабль опознан, это не просто "какой-то "Флинк", это "The "Флинк", вполне определенный. Известен его командир, известно боевое задание... много чего известно. Но при этом он так "представителем типа "Флинк"" и остается, его собственное название ни разу не упоминается.

И вот вопрос: если корабль - "представитель типа", ему что, собственное название не полагается? А если полагается, почему его так и не упомянули? (Вариант: автор не придумал; все то же стремление к "уходу от реалий", которое порождало Сосногорски с Балтиморсками и города К.; герой должен быть безымянным; что-то еще.)

Продолжим разговор о книге В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"".

Любопытная параллель (которая уже развивается в противопоставление): двое ищут себе пристанище - одному надо найти место, где не надо предъявлять паспорт на прописку (как вы, вероятно, догадались, это шпион), другому - просто переночевать (ключ от квартиры забыли оставили, утром-то вернутся и впустят, но до утра еще целая ночь). Оба находят пристанище у девиц не слишком тяжелого поведения (хотя в случае со шпионом - не уверена, может, это житейская наивность? С другой стороны, она отлично осознает, что знакомство с кинорежиссером - так он представился - это ее шанс попасть на сцену, прославиться и все такое, не будь этой догадки - может, и не пригласила бы она пляжного знакомого пожить у себя, пока родителей нет дома).

С другой стороны, уже начинается противопоставление. Про Алису (мечтающую попасть на сцену) из ее разговоров и внутреннего монолога мы знаем довольно много, во всяком случае, достаточно, чтобы представить ее тип. Про вторую, Лиду, - практически ничего, нам она предстает такой же таинственной, как своему случайному знакомому, Сергею (что она не совсем _правильная_ - показывает ее поведение).

Вероятно, в перспективе тема будет развита, хотя бы в отношении Лиды (мода на "случайные ничего не значащие встречи, как в жизни" в советские шпионские романы не проникла, там всякий персонаж зачем-нибудь да нужен...). Опять же, тема глубокой духовности и душевной чистоты падших женщин восходит как бы не к Достоевскому (а может, и раньше)...

Мы все еще о книге В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"".

Привлекло мое внимание упоминание о "диверсионных легководолазных гидрокостюмах «Ихтиандр»".

Любопытно: чем диверсионный гидрокостюм отличается от не-диверсионного? И название "Ихтиандр" - сколько читателей вспомнит, что "ихтиандр" - это, вообще-то, "рыбочеловек", а сколько решат, что "проклятые капиталисты" покушаются даже на святое - беляевского Ихтиандра (хотя откуда они о нем знают - не знаю)?

И, чтобы два раза не вставать - я слышала упоминания о "людях-лягушках". Не знаю, правда, русскоязычный ли этот термин изначально или нет... Но вот у Черносвитова людьми-лягушками аквалангисты не называются...

Продолжаем ползти по тексту книги В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"".

Что движет антагонистами - нам показали, теперь переходим к советским контрразведчикам.

Интересно, зачем "голосам" передавали реальные данные разведки? И передавали ли их на самом деле?..

Мы снова о книге В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"". Но не только о ней.

Где-то когда-то я читала такой совет авторам исторических романов (данный, естественно, в глубоко советское время) - мол, если текст у вас вышел непроходной как исторический роман, добавьте туда немного фантастики. К примеру, войско идет мимо какой-то горной пещеры. Из пещеры слышится голос: "Я, великий бог Ахура-Мазда..." Все, с этой минуты у вас роман фантастический, а к нему требования помягче. (Не знаю о практической применимости этого способа, правда.)

И вот занимает меня вопрос: во многих советских (да и не только) шпионских романах есть элемент фантастического (от находки исландского шпата в крымской Стонущей пещере - вообще исландский шпат в Крыму водится, но водится ли он в Стонущей пещере? И, если на то пошло, водится ли там сама Стонущая пещера? - до безудержной фантазии Ланина, не к ночи будь помянут).

В случае с "Сейфом командира "Флинка"" это сталинит (похоже, в реальном мире не существующий- "редкий минерал, природные запасы которого крайне ограничены").

Так вот, вопрос: делает ли этот фантастический элемент роман - фантастикой? Или все же нет?.. Если вышеупомянутый исландский шпат - просто "приятный бонус государству", то вокруг сталинита и документов о его находке вертится весь сюжет.

Мы опять о В.Черносвитове и его книге "Сейф командира "Флинка"".

А вот и еще знакомые мотивы - о сотрудничестве западных спецслужб с нацистами. Правда, уже после войны.

Причем показывается это вскользь - просто в какой-то момент о действиях нацистов начинает говориться как о _наших_ действиях. Внимание не заостряется, но читателю, по идее, должно быть и так понятно и достаточно.

"Захватив советскую Прибалтику, _мы_ узнали, что накануне войны там настойчиво искал что-то ленинградский геолог Михеев".

Мы все еще о книге В.Черносвитова "Сейф командира "Флинка"".

А вот и знакомые мотивы:

"По внешнему виду трудно было предположить, что в кармане у него дипломатический паспорт пресс-атташе одного из солидных посольств.
— Добрый вечер, Майкл.
— Отнюдь не добрый. Садитесь, Фрэд."

Обратите внимание на то, что "солидное посольство" традиционно прямо не называется. А имена англоязычные. США или Великобритания?.. Канада, Австралия и Новая Зеландия были бы оригинальны, но вряд ли они, конечно.

А все же любопытно, почему у Черносвитова в первом рассказе из сборника ""Мелкое" дело" противник прямо не называется, но его можно определить по тщательно включенным в текст деталям (англичане), во втором и третьем называется прямо (американцы), а в четвертом не называется вовсе (и даже намеков нет)?..