Вот читаю я сейчас Кочетова, "Чего же ты хочешь" - и периодически зависаю.

Ладно, "белый автомобиль марки "Англия"" - уж не родственник ли тому "фордику "Англия"", который "усовершенствовал" мистер Уизли?..

Но вот такой момент:

"- Слушай, Самарин, – сказал раз в бытовке, переодеваясь после работы, электрик Шурыгин. – А родственничек-то твой снова по эфиру звучит. Вчера какой-то из «голосов» – не разобрал, то ли из Лондона, то ли из Мюнхена – возносил его до небес. Обижен, говорят, властями: в Союз, художников не принят, выставок не имеет. А гений! Один из немногих. Слушаешь так и ушами хлопаешь: правда это или неправда? Сами-то мы его работ не знаем, не видим. Как судить?"

Говорит это герой скорее положительный, действие происходит где-то в конце 1960-х годов. И меня удивило, что так он спокойно говорит о том, что слушал "голоса". Мне казалось, что в те времена об этом если и говорили, то с большой оглядкой, как о чем-то полузапретном, не очень поощряемом властью... примерно как о покупке чего-то у иностранцев... Или как раз в конце 1960-х был период, когда "голоса" не глушили и их можно было свободно и спокойно слушать?... (Вопрос об отношении к услышанному - совсем отдельный).